В одном саквояже я нашел две смены белья, бритвенные принадлежности, пачку свежих воротничков и парадный фрак, несколько курительных трубок. В другом, который мог бы принадлежать театральному костюмеру, – коробку с гримом, парики, накладные носы, подрясник священника, морской бушлат. Этот второй саквояж, безусловно, свидетельствовал, да что там свидетельствовал – вопил дурным голосом о том, что я круглый доверчивый идиот и замаскировавшийся под местного жителя Симс уже вовсю выведывает где-нибудь государственные тайны.
Тут в дверь постучали, коридорный вручил мне письмо из Англии на имя Симса. Я задался вопросом: если я уже перетряс нижнее белье человека, прилично ли мне будет прочитать еще и адресованное ему письмо. И положил письмо на стол. Но тут опять подумал о разжаловании, ссылке и… сломал печать.
Дорогой Шерлок (настоящее имя Симса), ты поступил крайне неосмотрительно, когда согласился взяться за поиски русских бриллиантов, не посоветовавшись со мной. Это по-настоящему опасно. Откажись под любым предлогом. А если нельзя отказаться, то спусти расследование на тормозах, в конце концов, даже ты имеешь право на неудачу. Если же из глупого тщеславия или упрямства ты все-таки решишь пойти в этом деле до конца, имей в виду, я не смогу тебя защитить.
Твой брат М.И вот теперь Симс-младший пропал.
Что я должен был думать? Симс вышел на грабителей, и они похитили или убили его. Но как он мог на них выйти, если даже не знает, в чем там, во дворце, дело. Неужели он действительно так прозорлив или, наоборот, так хорошо осведомлены и могущественны эти грабители, что смогли узнать о секретном приглашении императрицы, опознать на вокзале Симса и похитить или, чего доброго, убить его? Я терялся в догадках. Нужно было бежать в министерство, докладывать.
Но тут по коридору прошумели шаги, и дверь распахнулась. Я сунул письмо в карман.
– Вы титулярный советник Болотов из Министерства иностранных дел? – Это был портье.
– Да, еще недавно это был мой чин.
– Вас здесь околоточный дожидается.
Мы с портье спустились в фойе первого этажа.
– Милейший! Проснитесь! – Портье потряс за плечо дремавшего в кресле дюжего мужика в зеленом мундире с синими погонами.
Тот очнулся:
– Господин Болотов? Поедемте!
Околоточный сообщил, что ночью прямо посреди Лиговки, преступной клоаки Санкт-Петербурга, городовым был пойман избитый иностранец в грязном исподнем, без документов и денег. Мадемуазель Фифи из соседнего пансиона для желтобилетных девиц объяснилась с ним по-французски, и он сослался на титулярного советника Министерства иностранных дел Болотова, которого можно найти в «Англетере», как на человека, который удостоверит его личность. Все это время иностранец ожидает в околотке.
И блюститель порядка потянул меня на улицу к полицейской пролетке.
– Слава Богу! – Я чуть не расцеловал мордатого околоточного. – Он сильно избит? У него сегодня аудиенция в Зимнем.
Коридорный по моей просьбе принес некоторые вещи Симса из его номера. И мы отправились на Лиговку.
Симс, весь в грязи и засохшей крови, но с чистым лицом – отзывчивые лиговские проститутки обработали его раны и умыли, – рассказал следующее.
Вечером, пообедав в отеле и посидев некоторое время в задумчивости, он понял, что не привез с собой крепкого матросского табака, который он курит во время расследований и который непременно потребуется. Подошел бы и солдатский. Он вышел на улицу и спросил у стоявшего недалеко от отеля пожилого разносчика, судя по выправке, некогда служившего в армии, где достать солдатского табака. Разносчик действительно раньше служил денщиком при офицере и потому умел сложить друг с другом несколько французских слов. Он объяснил, что мистеру Симсу следует пойти на Невский, сесть на конку и ехать с полчаса. Затем выйти, и там будет полно дешевых лавок с табаком. По соседству же с «Англетером» в дорогих магазинах такого табака не найдешь. Симс обрадовался тому, что заодно и прогуляется, и поступил так, как ему посоветовали. Дошел до Невского, сел на конку. Несмотря на вечерний час, на улицах все еще было светло, пассажиров было много, они стояли соприкасаясь друг с другом. Симс заметил прилично одетого человека со странной татуировкой на руке. Считая себя знатоком татуировок, он был заинтригован: такого удивительного рисунка он прежде не видел. Монах с похожим на череп лицом пишет, сидя за столом. Симс прикидывал, как бы выяснить, что означает такой рисунок. На монаха пассажир похож явно не был, следы порочной жизни отчетливо читались на его лице. Кроме того, сомнительно было, чтобы монах мог сделать себе татуировку, такое не одобряется ни одной из христианских церквей. А потом Симс увидел, как пассажир с татуировкой прислонился к человеку, похожему на состоятельного жителя сельской местности, и каким-то небольшим, но, видимо, очень острым предметом быстро прорезал тому вещевой мешок и что-то оттуда вынул. Это было проделано так ловко, что ограбленный ничего не почувствовал. Недоумевая еще сильнее, почему преступник выбрал татуировку в виде монаха, Симс толкнул вора и привлек внимание других пассажиров. Тогда преступник сделал резкое стремительное движение рукой, намереваясь порезать Симсу глазные яблоки. Симс, отличавшийся ловкостью и хорошей реакцией, несмотря на тесноту, увернулся, спас свои глаза. Но острие оставило тонкий длинный разрез через все лицо – от виска до виска, очертив сверху бровь одного глаза и снизу веко другого, кровь залила все лицо. Вор выскочил из вагона и бросился бежать, Симс побежал за ним, но оказалось, что конка уже въехала на Знаменскую площадь, ту, что перед Николаевским вокзалом, по другую сторону которой начиналась железная дорога на Москву и трущобная деревянная застройка. Убегавший быстро потерялся там в закоулках между малин и притонов. Надо ли говорить, что Симс своим вопиюще иностранным видом немедленно привлек к себе внимание преступного сообщества, и лишь только он пересек незримую и неведомую ему, но более чем реальную границу двух миров, к нему неслышно подкрались сзади, ударили по голове чем-то тяжелым, и он потерял сознание. Когда он очнулся, было все так же светло, он лежал в одном белье в вонючей луже рядом с грудой смердящих объедков, в которых рылись тощие пугливые кошки. Он попетлял между домами, вышел на широкую улицу и просто пошел по ней, надеясь, что рано или поздно его заметит полиция. Так оно и вышло. Однако Симс ни в малой степени не был ни огорчен, ни возмущен. Более того, почесывая шишку на затылке, он радовался:
– Шишка – ерунда, дубиной по голове легко получить и в Лондоне. Но эта татуировка! Милая барышня из пансиона для падших женщин, которая весьма умело обработала мою ссадину, сказала, что меня порезали остро заточенным стальным письменным пером, такие в ходу у карманных воров – элиты преступного мира, они не носят с собой ножей, которые часто становятся причиной ареста. И тогда я понял, что означает рисунок в виде пишущего монаха. – Симса переполняло ликование. – Своей татуировкой этот человек дает осведомленным понять, насколько он опасен. Его мастерство владения пером равно в своей виртуозности мастерству писца-монаха, украшающего изысканной каллиграфией переписываемые рукописи. Только перо они используют для разных целей. Татуировка служит тому же, чему и якорь на руке моряка: на своем особом языке говорит о человеке. Это потрясающе интересно, Болотов, я, пожалуй, останусь в России на какое-то время и изучу местные татуировки, чтобы написать о них монографию.
В «Англетере» Симс привел себя в порядок, и мы направились во дворец. Воспользовавшись гримом, Симс сделал царапину на лице практически незаметной.
* * *
Экипаж вез нас вдоль Адмиралтейского бульвара, потом мимо восточного крыла Адмиралтейства. Низкая, почти вровень с рекой, мощенная камнем площадь между западным фасадом дворца и Адмиралтейством не отличалась многолюдьем, более того, штатских здесь вообще не наблюдалось. Кое-где прогуливались или разминались свободные от караула семеновцы в черных мундирах и белых брюках.
– Русские светловолосы и имеют богатырское сложение, – заметил Симс, рассматривая солдат и офицеров караула, – один вы, Болотов, похоже, составляете исключение.
– Нет, просто в лейб-гвардии Семеновский пехотный полк, который сегодня несет караул, по традиции принимают только высоких крепких блондинов, а невысоких стройных брюнетов, вроде меня, берут в легкую кавалерию, мои предки служили в лейб-гвардии гусарском полку. А вот вас, мистер Симс, в русскую гвардию бы не взяли, – уколол я его в ответ, – слишком уж худощавы.
